 |
Петр Белый
Один из самых глубоких и тонких петербургских художников Петр Белый сосредоточенно исследует археологию культурного сознания. Он развивает многолетний проект "мемориального моделирования", в котором утверждает культуру как актуальное событие вне современности, а современность - как будущий культурный слой, где важен мусор.
Художник встраивает в нашу повседневность очень ответственное измерение - нечто вроде обреченности на историю..
Его высказывание совпадает с вещественностью произведения, поэтому в его инсталляциях нет героев. Каждое его произведение - это работа с обреченностью, понимаемой широко - как безупречное воплощение истории в тысячах частных жизней.
Александр Евангели
|
|
Родился 1971 году в Ленинграде, в 1989 - закончил Среднюю художественную школу при Академии Художеств, С1990 по 1992 - студент отделения керамики и стекла Ленинградского высшего промышленно-художественного училища им. Мухиной.
С 1994 - член Санкт-Петербургского Союза художников. С 1995 по 2001 - жил в Лондоне. В 2000 году закончил магистратуру: отделение печатной графики, Камбервелл Колледж. С 1999 - Действительный член Королевского Общества Граверов. Живет и работает в Санкт-Петербурге. Занимается печатной графикой, инсталляцией, живописью. Преподаватель Смольного Института, Санкт-Петербург. Работы находятся в частных и государственных собраниях России и за рубежом.
|
|
Петр Белый. Белый проект
2005.
Инсталляция, смешанная техника, 300x600 см.
|
|
Петр Белый. Библиотека Пиноккио
2008.
Инсталляция, смешанная техника, размер варьируется.
|
|
Петр Белый. Минута молчания
2008.
Инсталляция, смешанная техника, 350x120x120 см.
|
|
|
|
Александр Евангели: Ты никогда не пробовал представить искусство через 50 или 100 лет?
Петр Белый: Пробовал. Непредсказуемо. Художник отчасти социальный барометр, и общество будущего будет требовать от него то, что он и должен производить - определенную эстетику. Сейчас все перегружено эстетикой, улицы - бесконечный поток визуальности, и в будущем мире галереи станут, видимо, таким пространством, где можно просто ничего не видеть, отдыхать. Там не будет ничего, только пустые выставочные пространства. Речь о связи общества и его ментального состояния, его потребностей. Сейчас это потребность в пустоте и чистоте. Но меня это не касается, поскольку я, наоборот, клонюсь к какой-то помойке.
А.Е.: Это разные полюсы одного и того же. А как через 100 лет будет выглядеть история искусства девяностых и нулевых, в какие контексты там вписан Петр Белый?
П.Б.: Скорее всего, о девяностых и нулевых не будет сказано ничего. Сейчас, мне кажется, царит безвременье. Странно, конечно… но это совершенно не мешает работать. Посмотрим, я же сказал, что мы барометры.
А.Е.: Что ты исповедуешь в качестве барометра, какую погоду? Какое искусство адекватно современности?
П.Б.: Мы существуем в обществе глобальных отходов - их подразумевает глобальная экономика. Когда вырезают миллионы пар обуви, то какая-то резинка становится глобальными отходами - и я отчасти пользуюсь ими для создания своих объектов. В таких материалах уже есть прошлая жизнь. Как правило, это вещи не новые, например, камеры, которые проехали 200 тыс. км. Или железо, которое лет сорок пролежало. Мы живем в постсоветском постиндустриальном обществе с разрушенной тяжелой промышленностью, которая тяжело создавалась и безумно легко разрушилась… как художник я комфортно себя чувствую на такой разрушенной фабрике, рядом с огромным брошенным ковшом.
А.Е.: Ты ищешь связи эстетики и материальности?
П.Б.: Я ищу стопроцентного взаимодействия эстетики и материала, потому освоение материалов, постоянное перелопачивание отходов, походы по свалкам - насущная необходимость.
Есть идея - нужен адекватный материал. Например, старый подоконник. Идет поиск старых подоконников, и потом уже от них идея чуть поворачивается в сторону эстетики самой старой вещи, а вещь уже превратилась во что-то там, в небо. Или в снег.
|
|
А.Е.: Ты всегда включал в произведение работу времени. А сейчас ты очищаешь вещь до пластической самодостаточности, или исторический код остается?
П.Б.: То, что я делал пять лет назад, совсем не похоже на то, что я делаю сейчас. Я ощущаю себя растущим художником, который еще не до конца сформулировал свое высказывание.
А.Е.: Как ты формулируешь его сейчас?
П.Б.: Каждый художник проходит какие-то этапы. Сначала он реалист, потом импрессионист, неоимпрессионист, модернист, Джексон Поллок и т. д. - плод растет, набирает вес. Этот внутренний рост нельзя ускорить. Эстетически я нахожусь сейчас примерно в 73-м году, ориентируюсь на американский минимализм 60-70-х, но то, что я делаю - не прямая коннотация. Американский минимализм - это чистота и бедность высказывания, визуальная бедность, примат формы над литературой. Там нет детали, только плоскости и пространство.
У меня были проекты, которые зритель загонял ошибочно в литературу. Было некое многословие, и я пытаюсь от него очиститься, как от шелухи. Я уже не использую больше двух материалов в одном проекте. Фотография, трава, палочки, земля для меня сейчас исключены. Многословный жадный рассказ неуместен. "Русское бедное" тоже высказывается лаконично. Есть соединение между русским бедным и чистотой высказывания - в силу ограниченности в материале.
А.Е.: Кроме формальных задач я вижу у тебя работу с историей. Иногда - с историей как с травмой, - чего нет у Дональда Джадда, Ричарда Серра, Левита, всего этого круга, к которому ты апеллируешь.
П.Б.: Ну, мы же другие. Есть историческая родовая травма, мы все время оглядываемся на советское прошлое, которое для нового поколения стало сказкой про добрых волшебников и бабу Ягу, когда бесплатно к Интернету подключали и бесплатно выдавали продукты, одежду и мобильные телефоны. Но у нас-то сохранилось понимание, что все было несколько иначе, и поэтому червячок точит.
Можно сказать, что мое искусство стремится к такому покоцанному минимализму. Если взять стерильное произведение Джадда и запустить меня туда с бензопилой, то через час оно приобретет правильную эстетику слегка перемолотого минимализма.
А с чистым высказыванием в России проблема - не существует ничего подобного после Малевича и супрематической истории. Был пустой зал, и в нем человек сказал что-то. И сказанное прозвучало лаконично и точно.
|
|
ИЗБРАННЫЕ ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ВЫСТАВКИ
2008 Библиотека Пиноккио. Даниел Махмуд Галлери, НьюЙорк
Сад резиновых камней. Лофтпроект Этажи, Санкт-Петербург
Реконструкция. Ателье 2, Винзавод, Москва
Библиотека Пиноккио. Галерея Пак, Милан
2007 Минута молчания. Галерея Navicula Artis, Санкт-Петербург
Опасная зона. Даниел Махмуд Галлери, Нью-Йорк
Мемориальное макетирование. Галерея Гисич, Санк-Петербург
Ленпроект. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
2006 Ненужный алфавит. Белка и Стрелка, Санкт-Петербург
КРУГ2. Галерея Гисич, Санкт-Петербург
Климатическая зона. Галерея Navicula Artis, Санкт-Петербург
2005 Щ854. Галерея М. Гельмана, Москва
Приватизация трубы. Галерея Нью Релмс, Лондон
Мой микрорайон. Россия-2, ЦДХ, Москва
2004 Идеологический муравейник. Манеж, Санкт-Петербург
Метафизическая слайд башня. Пинакотека, Удине, Италия
2003 Сны Диктатора. Арт-Манеж, Москва
Голова Художника. Галерея Гисич , Санкт-Петербург
Сны Вахтёрши. Галерея Navicula Artis, Санкт-Петербург
Вторжение. Extra, Санкт-Петербург
2002 Суперпринты. Che, Санкт-Петербург
2001 City Heights. Галерея 27, Корк Стрит, Лондон
1998 Петровские фонтаны. Галерея Блайс, Манчестер
1995 Выставочный зал университета Оденсе, Дания
1994 Одиннадцать портретов принца Чарльза. Институт Современного Искусства, Санкт-Петербург
|
|
ИЗБРАННЫЕ ГРУППОВЫЕ ВЫСТАВКИ
2008 Русское Бедное. Проект Сергея Гордеева. Куратор - Марат Гельман. Речной Вокзал, Пермь
2007 Архитектура: Ad Marginem. ГРМ, Санкт-Петербург
Кое- что о власти. L-галерея, Москва
Пограничное состояние. ЦСИ М'АРС, Москва
2005 Коллаж в России. ГРМ, Санкт-Петербург
Постмоделизм. Галерея Кринзенгер, Вена
Питерские. Арт-Москва, ЦДХ, Москва
2004 Ежегодная Летняя выставка. Королевская Академия Художеств, Лондон
АРТ-МОСКВА, ЦДХ Москва
2003 Ежегодная Летняя Выставка. Королевская Академия Художеств, Лондон
Печатный Фестиваль. Лорг, Франция
Сон Тритона. Музей А. Ахматовой, Санкт-Петербург
Рубашка Блока. ПроAрте, Санкт- Петербург
Национальная Выставка печатной графики, Лондон
2002 Discerning Eye. Галерея Мэлл, Лондон
Арт Фютчерз 2002. Общество Современного Искусства, Лондон
Ежегодная Летняя выставка. Королевская Академия Художеств, Лондон
Национальная Выставка печатной графики, Лондон
2001 Ежегодная Летняя выставка. Королевская Академия художеств, Лондон
Discerning Eye. Галерея Мэлл, Лондон
Национальная Выставка печатной графики. Лондон
2000 Королевская Кэмбриджская Академия художеств, Вельс
Национальная выставка. Академия Западной Англии
Национальная Выставка печатной графики. Лондон
Выставка современной печатной графики. Барбикан Центр, Лондон
1999 Принт 1999. Галерея Морлей, Лондон
Discerning Eye. Галерея Мэлл, Лондон
200 лет литографии. ГРМ, Санкт-Петербург
Национальная Выставка печатной графики. Лондон
1998 Музыка в графике. ГРМ, Санкт-Петербург
Конец стиля. Россия - Норвегия, Музей Города, Санкт-Петербург Эверимен Синема. Лондон
1997 Ред. Григ Стрит, Лондон
Театр Бумаг 3. Музей А. Ахматовой, Санкт-Петербург
1996 Выставка современной литографии. Барбикан Центр, Лондон
3000 лет Иерусалиму. Санкт-Петербург
Национальная выставка графики. Мэлл Гэлэри, Лондон
1994 Весь Петербург. Манеж, Санкт-Петербург
1993 Выставочный Московский зал, Санкт-Петербург
1992-1994 Время перемен. Передвижная выставка, Англия
1992-1993 Бристольский городской музей, Бристоль
1991 Выставочный зал Союза художников, Санкт-Петербург
|
|
|
|
